Анн Демельмеестер… Какое-то время, следуя логике продолжения текста, первая часть которого в прошлом номере, я искала вводную идею о дизайнере, ставшей для меня открытием, но скорее, потрясением. Именно так
Часть вторая
Тогда в 1999 году, после пяти лет полного погружения в моду, создаваемую итальянскими fashion-грандами, приучившими к тому, что модные коллекции — это стройная система, в основе которой лежат понятные, а если точнее, банальные истины качества, целесообразности и традиций, мне и моей коллеге было сложно справиться с бурей эмоций, из-за которых мы чуть было не сбежали из шоу-рума Ann Demeulemeester, едва переступив порог.
Алёна Попова
Колумнист Fashion Collection
То, что мы увидели, ломало даже наше собственное, вполне смелое и точно нетривиальное, видение модного образа. Кроме того, что мы совершенно четко понимали, что ЭТО на наших просторах не продастся никогда. Но, слава богу, нас что-то остановило… А точнее, кто-то…
Пока мы прогуливались вслед за агентом марки по шоу-руму, в огромный зал, в котором собственно и размещалась, на первый взгляд, бесчисленная вариация черного с редкими брызгами красного и белого, вошла она — Анн.
Миниатюрная, кроткая девушка, в черном, бледная кожа, прозрачные пронзительные глаза. Она присела за центральный столик, возле которого суетились модели, демонстрируя, вероятно, очень важному байеру многочисленные вариации образов коллекции. Действо напоминало спектакль мимов, ритуальные танцы, общение членов тайного общества — все что угодно, только не привычную нам работу в шоу-румах модных Домов. На какое-то время мы застыли, наблюдая за новой для себя реальностью, переживая настойчивое несогласие с происходящим и в то же время погружаясь в удивительный мир, в котором людям достаточно интонаций, едва уловимых жестов, игры глаз, чтобы они прекрасно проводили время.
И вот нас окликнула агент, и мы «проснулись», рядом стояла она — Анн. Нас познакомили. В этот момент почему-то вспомнилась фраза Оскара Уайльда про то, что единственный способ отделаться от искушения — это уступить ему. И еще о притягательности порока, его стократном превосходстве над правильностью и «вечными ценностями»…
В тот день в Париже мы заказали свою первую коллекцию Ann Demeulemeester. Она была потрясающе красивой и потрясающе коммерчески провальной. Клиенты нашего бутика-флагмана, в модном азарте и страсти к экспериментам, в которых мы были уверены на 93%, не приняли коллекцию даже на уровне «просто примерить». Она позорно провисела две недели, не тронутая, получила всю гамму раздраженного непонимания, была собрана обратно в короба и реэкспортирована в один из наших бутиков в Прибалтике. И вот там мы продали ее за 10 рабочих дней, попросили еще в качестве реассортимента, получили отказ, смирились и потом, конечно, заказывали ее в следующих сезонах с удовольствием для очень особенной группы людей, которые видят и слышат себя иначе. Попробую объяснить.
Когда вы общаетесь с создателями моды с Апеннинского полуострова, а также с их верными адептами, то чаще вам расскажут о том, что коллекция разрабатывается с учетом ее прагматической составляющей. Это важно. Все эти словесные кружева про работающую женщину, которая точно знает, что ей нужно, которая вот в этом ходит на работу, а в этом с подружками на коктейль, а в этом на важные переговоры, а в этом… Одним словом, образ — это работник, это компаньон, это защитник. И вот тогда идея о том, что мы одеваем себя для кого-то, сообразно дресс-коду, что одежда нас должна украшать, подчеркивая достоинства фигуры и убирая ее же недостатки, что это носится с этим, а это с тем… Ну а если вдруг вы бунтарь или дерзкая феминистка, и тогда к чертям это к тому, а то к этому, когда можно (и нужно) это все само по себе, а сумка может быть зеленой… Вот тогда эта идея работает безотказно. Но она никакого отношения не имеет к Antwerp Six. Она вообще не имеет отношения к дизайнерам моды, которые учились не в Италии и не во Франции, и тем более не в США.
Анн Демельмеестер — наиболее яркий пример того, что у одежды, у моды есть посыл, история, игра, не зависящие от внешнего, но от очень тонких внутренних сенсоров. И правила этой игры написаны языком музыки, живописи и чего-то еще, чему не нужен современный язык маркетолога и где совсем не работают привычные инструменты искушения. И где тем более не у дел армия стилистов, имиджмейкеров и прочих консультантов по стилю.
Вернемся же к самому началу этого размышления, о вводной идее, которая помогла бы мне наиболее точно и, я бы даже сказала дословно, перенести тебя, мой дорогой Читатель, в мир человека, который серьезно повлиял на мою профессиональную интуицию байера модных
коллекций. Ее влияние, безусловно, безраздельно и не столь тривиально. Но позволь начать с малого.
Продолжение следует
Текст: Алёна Попова. Фото: vogue.com
Fashion Collection Беларусь, июль-август 2018, № 07-08 (61)
